Не дай напиться мышам

[thurbo]

В местном языке «поить мышей» означает плакать. Какой смысл плакать там, где надо что-то делать. А если делать уже поздно? Всё равно смысла плакать нет. Наступило лето по календарю, жара прибавилась. Мирейя и Гай прогуливались вечером вдоль реки, в которой стало меньше воды. «Если так будет и дальше, то действительно — из этой реки мышь не напьётся». - «Да, похоже, ты действительно была права» - «Была?» - «А что можно сделать сейчас, всё равно потенциатор выключен, его включат через три или четыре месяца». Они вместе подумали «а может быть его сломать?», а потом подумали «нет, не надо», но каждый по своей причине. Гай уважал технику, да и понимал, что это будет не так просто — наверняка заметят, и выгонят или что похуже. А Мирейя думала — имеет ли смысл делать это сейчас, и имеет ли смысл делать это вообще, а последствия в уме она уже прикидывала.
И дело даже не в «поймают, нас выгонят и сделают новый, даже если этот выйдет из строя», а в более глубоких вещах. Что там говорила Люмия про «посоветоваться в утреннем послесне»? Сделать можно, но стоит ли, если они не понимают, то поймут ли сейчас?
Почти месяц она пыталась достучаться до того, чьё имя она не знала, и не знала где искать. Утром, когда непонятно, проснулась она или ещё нет, она летала, как будто в тумане, кого-то искала, только кого тут можно найти? Иногда она чувствовала за спиной крылья, желтоватого или коричневатого цвета — если летаешь, то крылья должны найтись. Но всё равно удивительно. Когда она просыпалась, то она уже удивлялась, что крыльев нет. Рассказывать ли об этом Гаю — думала она. А он удивлялся, почему она стала просыпаться так рано. Хотя смысл в этом есть, единственное время суток, когда светло и не так жарко, почему только они не догадаются сдвинуть рабочие часы на это время — так он думал и иногда говорил. А Мирейя думала — вот сдвинут, а летать когда?
Начался третий месяц лета, Мирейя пробовала найти кого-то, неизвестно кого. Во второй день месяца она проснулась, когда первые лучи ещё не взошедшего солнца меняют ночь на утро — ещё темно, но тот кто хорошо видит, догадается, что уже не совсем ночь. Она обнаружила себя стоящей у входа большого красивого здания из мрамора с белыми и чёрными прожилками, похожего на дворец. «Я сплю или уже нет?» - подумала она, это явно непохоже на их маленький домик в горах, в жизни она никогда не видела ничего подобного.
Тяжёлая дверь с трудом открылась, и она увидела просторный зал, в котором, казалось никого не было. Она посмотрела внимательней — в противоположном конце зала стоял кто-то высокий, в белой одежде с чёрными и красными узорами, возле него стояли песочные часы. Мирейя посмотрела внимательно — это мужчина или женщина? Его или её лицо так прекрасно и одновременно внушает страх, в глазах видна спокойная решительность.
-Доброе … наверное утро, начала разговор Мирейя.
-Доброе.
- Я Мирейя Вереш.
Садись рядом, Мирейя. У меня много имён и ни одного. Поскольку нас тут только двое, я думаю что моё имя тебе не нужно. Да и у тебя это имя не единственное.
Мирейя подумала «да, я уже не Вереш».
- Я не только об этом. Помнишь ли ты все свои имена?
- Все говоришь?
Он протянул руки, и Мирейя почувствовала, что становится меньше и другой. Возле него летал красно-оранжевый огонёк, такого же цвета, как её волосы.
- Нужно ли такой тебе имя, и если нет, то нужно ли оно мне? Скажешь — и потом будут звать все, кому не лень.
Он расставил руки в стороны, огонёк снова стал девушкой с тёмно-рыжими волосами и с крыльями под цвет волос.
- Вот смотри, этот огонёк это тоже была ты?
- Да, кивнула она.
- Знаю, зачем пришла. Чая и кахвы тут нет, есть только чашки. Мы тут пьём чай без чая. Не люблю горячее. Да и люди, когда пьют чай, часто хотят не ощутить его вкус, а с другими намерениями. Так для этого и не обязателен вкус чая, достаточно чашек.
- Я чувствую, ты здесь долго. Как тебе здесь одному.
- Лучше одному, чем в плохой компании.
Мирейя подумала «а я хорошая компания или плохая»? - на что он ответил «у тебя теплые руки, и крылья за спиной». Такие как ты, не бывают плохими, даже если их кто-то так называет.
Ты хочешь знать про звезду? - спросил он
- Да, я заметила что стало жарко, но звезда вроде не стала больше, и не поменяла цвет.
- А это и не обязательно. Звёзды этого типа иногда увеличивают свою светимость, иногда почти в два раза. Понимаешь, что это значит?
- И этот прибор был причиной?
- Можно и так сказать.
- И надолго это всё?
- Ты же сама понимаешь — лучше быстро, чем медленно.
Мирейя кивнула.
- Я не из тех, кто поит мышей — ответила она.
Они продолжили разговор за отсутствием чая. Она спросила «а можно было ли всё исправить».
- Это длинная цепочка — ответил он
- Даже длиннее, чем от убийства на мосту?
- Длиннее, лет на семьсот.
И они сидели и беседовали ещё долго, и он запомнил этот огонёк, который был красивой девушкой, а она запомнила собеседника и беседу, такое не забывают никогда.
Они попрощались, она вышла и закрыла дверь. Казалось, что тут прошло много времени, целый день или даже больше, а дома по-прежнему наступало утро, солнце ещё не взошло. Можно даже немножко поспать.
Утром Гай разбудил её «ну и что ты ночью не спишь?» - «теперь уже буду спать» - ответила она. Всё что надо, она уже узнала, можно отдохнуть, а с ним можно поговорить через пару дней. Она готовила его к этому разговору несколько дней, а потом рассказала всё. Что самое интересное, Гай ей поверил.
На календаре лето сменилось осенью, но жара продолжалась. Будут ли включать потенциатор на этот раз — думал Гай? Похоже, тут уже ничего не поправишь.
В один из дней он подошёл к прибору и сказал «в это время года инструкция предписывает его включить — так давай включим. Для большинства из вас соблюсти правила важнее результата».
Ну так включайте, если так заведено в это время года, вне зависимости от того, что вокруг! И он сам включил прибор. А теперь нам тут делать уже похоже, нечего.
И он взял за руку свою жену, и они пошли вниз, в сторону моря, чтобы его увидеть первый и похоже, последний раз в жизни. До него два дня пути, увидим и искупаемся в нём, пока оно есть и пока есть мы. Мыши не пьют солёной воды.